Автор: Владислав Крапивин.
Продолжение...
Сказка как раз и начинается с того, как однажды в понедельник его высочество вернулся из школы.
***Принц вошел во дворец и зашагал по сводчатым коридорам. Он отражался в высоких мутноватых зеркалах, которые стояли здесь со времен Эдоардо Тридцать Девятого. Над беретом принца сердито дергалось помятое страусовое перо. По законам Верхней Унутрии, члены королевской семьи должны были ходить на работу и в школу в старинных придворных костюмах. Что делать, принц ворчал, но ходил. Однако сегодня его дворцовое одеяние выглядело не по-королевски. Бархатная курточка была в известке и пыли, шелковый чулок разорван на коленке, а широкий кружевной воротник словно драли недавно сердитые коты. Дыру на коленке принц прикрывал старым портфелем с королевской монограммой, но ничем нельзя было прикрыть большой синяк под левым глазом, поэтому принц шагал торопливо и не отвечал на приветствия дежурных гвардейцев, которые стояли между зеркалами и салютовали его высочеству шпагами...
В комнате принца сидел насупленный королевский шут. Шуту было тоже одиннацать лет, и они с принцем учились в одном класе. Но сегодня шут в школу не ходил: по понедельникам он дежурил во дворце.
Такая уж традиция: при дворе должен быть шут. Сын директора зоопарка Генрих фон Кваркус (по прозвищу Генка Петух) быть шутом не хотел, но его назначил на эту должность премьер-министр Лео Гран-Градус. Генрих упирался, говорил, что у него нет чувства юмора, но премьер пожаловался отцу Генриха, и тот пообещал надрать сыну уши: тогда, мол, чувство юмора появится. Что поделаешь, некоторые папаши готовы определить сына даже в шуты, лишь бы должность была придворная.
К своим обязаностям юный шут относился безобразно. Вернее, никак не относился. На голове не ходил, анекдотов не рассказывал и во время королевских обедов не сидел под столом и не кукарекал. Премьер сказал об этом королю, но тот ответил:
- Ну и шут с ним. При такой жизни все равно не до смеха...
Пока принц был в школе, шут сидел за старинной доской с шашками и лениво играл сам с собой в поддавки. Когда пришел Эдоардо, он оживился:
- Ого! Хорошую блямбу тебе поставили!
Чувства юмора у него не было, но чувство ехидства было.
Эдоардо засопел и швырнул портфель с такой силой, что в тронном зале, который был за стеной, посыпалась штукатурка и покосился портрет Эдоардо Сорок Девятого, Великолепного.
- Что, ваше высочество, двойку схлопотал? - спросил шут Генрих насмешливо, но с некоторым сочувствием.
- По поведению, - буркнул принц.
Генрих присвистнул:
- Подрался?
- С Лизкой...
- Не с Лизкой, а с ее сиятельством юной герцогиней Шарлоттой-Элизабет де Бина, - наставительно сказал Генка Петух. - Учат тебя, учат дворцовому этикету, а толку... Чего не поделили?
- Да ну ее, ненормальную! Кто-то положил ей в парту заряд с пистонами, а она сразу на меня: "Эдька, это опять твои шуточки!" Я говорю: "Ты что, рехнулась?" А она: "Ах, кто вас воспитывал! Сразу видно, что ваш предок Эдоардо Воинственный был из пастухов!" Я ей сказал, что ее предки были из крокодилов. А она: "Ты просто завидуешь! Наши предки еще тысячу лет назад были владетелями замка Бина и носили фамилию с приставкой "де"... Ну, я и посоветовал ей сменить "де" на "ду"...
- Тут-то все и началось, - догадался шут.
- Она бросила в меня своим фамильным пеналом с серебряной крышкой. а я что, терпеть должен?
- С девочками драться нехорошо, - язвительно заметил Генрих.
- Девочка... Когти - как у пумы. Воротник изодрала, ведьма... Переодеться бы, пока папа не пришел...
Но было поздно. Папа Эдоардо Пятьдесят Четвертый оказался легок на помине. Он бесшумно приоткрыл дверь и вошел в комнату.
Король был высокий, худощавый и слегка сгорбленный мужчина. Он кутался в плюшевый халат. Небольшая домашняя корона сидела на его лысеющей голове немного набекрень.
- Ну-с, ваше высочество, как дела? - бодро сказал он.
Принц кисло улыбнулся и пожал плечами. мол, все по-старому, не о чем говорить.
- Дневничок бы посмотреть, - сказал папа, приглядываясь к синяку.
Эдоардо собрался наврать, что дневник взяли на проверку, но король уже заметил валявшийся у стены портфель. Поднял его и вытащил потрепанный дневник на свет.
"Сейчас начнется", - тоскливо подумал юный Эдоардо.
И началось.
- Эт-то что? - спросил папа-король.
- Что? - тихо спросил при нц.
- Я тебя спрашиваю, "что". Иди сюда. Иди-иди... Что здесь написано?
- Где?
-Здесь! Вот здесь. Вот-вот! Читай!
- Ну...
- Без всяких "ну"! Читай немедленно!
Эдоардо вздохнул и скучным голосом прочел:
- "Устроил безобразную драку на перемене. На уроке природоведения подложил под герцогиню де Бина кактус, похищенный с подоконника. Плюнул на герцогиню жеваной промокашкой. поведение - "два". Прошу ваше величество зайти в школу..." Папа, она первая полезла!
- Ма-алчать! - гаркнул его величество так, что шут упал с табурета. - Ма-алчать! - Он огрел наследного принца дневником между лопаток и топнул ногой. - Все! Будешь сидеть в комнате целую неделю! Никаких гуляний! Никаких футболов! Никаких телевизоров!
- Ну папа...
- Никаких пап! - Он выдернул из телевизора предохранитель, подхватил с пола футбольный мяч и широко зашагал к двери. В дверях король оглянулся и грозно сказал шуту:
- А ты брысь отсюда!
- А че я сделал? - довольно нахально откликнулся Генрих.
- Ничего не сделал! Тунеядец! Два сапога пара! Марш из комнаты!
- У меня дежурство. Я обязан развлекать принца.
- Я вам поразвлекаюсь, - пообещал его величество. Он бросил мяч в коридор, взял шута под мышку и потащил к выходу.
- На маленького, да? - заорал Генрих. - А еще король называется! - Он возмущенно задрыгал ногами в черно-желтых клетчатых колготках. Однако Эдоардо Пятьдесят Четвертый был сильнее. он унес шута в коридор и там рявкнул:
- Марш домой, двоечник!
Потом запер снаружи дверь.
Король был крайне раздосадован. Мало ему других неприятностей, так теперь изволь тащиться в школу. Хорошо, если дело кончится разговором с классной дамой. А если, не дай бог, потянут на родительское собрание?
Н-н-негодный мальчишка! То и дело записи в дневнике! "Улыбался на уроке грамматики!.. Бегал на перемене!.. Опять драка!.. Не принес в школу макулатуру..."
Черт знает что!.. А классная дама тоже хороша. По любому поводу сразу надпись красными чернилами на полстраницы... Ну, улыбался, ну бегал. Что такого? Ребенок ведь, не пенсионер. А макулатуру, где ее возьмешь? Каждый месяц требуют. Эдоардо со своими одноклассниками и так очистил все королевские архивы.
А драка... Ну и что же, что драка? Его величество в детстве тоже не дурак был подраться. И не только с мальчишками. Дрался и с графиней Виолеттой де Бомм - будущей королевой Верхней Унутрии. Она, царствие ей небесное, умерла, когда наследному принцу было четыре года.
Мальчик растет без матери. без ласки и присмотра. Можно ведь и пожалеть. сегодня пришел с синяком, коленка разбита, больно небось, а тут еще досталось от папаши.
Папу-короля стала грызть совесть. но что поделаешь, надо быть твердым, когда воспитываешь будущую главу государства. А то, не дай бог, вырастет шалопай вроде Эдоардо Двадцать Шестого, по прозвищу Гуляй-Дядя.
Король покряхтел, пощелкал пальцами и сменил домашнюю корону на дорожную. Он решил поехать к своему школьному товарищу - часовому мастеру Карлосу фон Уру. Во-первых, у Карлоса трое сорванцов и можно посоветоваться с ним, как воспитывать сына. Во-вторых, у короля с мастером было очень важное дело. Какое дело, говорить пока не следует, потому что это государственная тайна...
Во дворец король вернулся через три часа. В очень хорошем настроении. На лестнице его величество встретился с премьер-министром и весело его приветствовал:
- Прекрасный день, господин Гран-Градус, не правда ли?
- Как угодно вашему величеству, - сумрачно отозвался премьер. - Только должен заметить, что день совсем не прекрасный, а тяжелый. И все в такое время должны быть на своих местах. А ваше величество...
- А что мое величество?.. - осторожно спросил король. Он побаивался старого министра.
- А ваше величество занимается бог знает чем!
- Я ездил с королевским визитом...
- Да! А кроме того, вы на вашем королевском автомобиле "Мерседес-ох" катали по главной площади мальчишек и распевали с ними песни.
- Ну... было, - слегка смущенно признался Эдоардо Пятьдесят Четвертый. - Они попросили, а я... как могу отказать подрастающему поколению нашей славной Верхней Унутрии?
- Вы им никогда не отказываете. Это поколение своими грязными пятками перемазало ваши белые парадные брюки... А машина! Шофер жалуется, что опять лопнула рессора!
- не мудрено. На этой колымаге ездил еще мой прадедушка...
- Вот именно! А Вы так относитесь к реликвиям королевской династии...
- Но я не мог отказать в просьбе! Дети подумали бы, что король зазнался.
- Теперь не подумают. Знаете, какую песню распевают сейчас все мальчишки столицы?
Мы, друзья, не позабудем,
Как прекрасным летним днем
На хромом автомобиле
Прокатились с королем!
Тра-ля-ля,
Тра-ля-ля,
Все мы любим короля!
Как прекрасным летним днем
На хромом автомобиле
Прокатились с королем!
Тра-ля-ля,
Тра-ля-ля,
Все мы любим короля!
- Н-ну и что?.. - нерешительно отозвался король. - Песня как песня. Ведь поют, что любят...
- Короля надо не любить, а ч т и т ь , - веско сказал премьер. - А как можно чтить монарха, у которого из кармана парадного мундира выглядывает беспризорный котенок?
Его величество схватился за карман, однако понял, что ничего не скроешь, и принял независимый вид.
- Он не беспризорный, мне его подарили.
- Кто же сделал Вам столь роскошный подарок?
- Гм... Один мальчик. Очень симпатичный мальчик, рыженький такой, только немножко неумытый... У них дома уже три кошки, и четвертую мама держать не разрешает...
- И котенка препоручили заботам вашего величества!
- Сударь! - слегка раздражаясь, произнес король. - Этот котенок, также как любой из герцогов и министров, житель моего королевства и, следовательно, мой подданый. Я не могу бросить его на произвол судьбы.
- В таком случае перестаньте заталкивать его в карман, Вы свернете ему голову. Отдайте животное поварихе, она его накормит.
- Лучше я отнесу его принцу.
- Принца нет у себя. Он в зале Государственного совета вместе с министрами ожидает ваше величество.
- А что случилось? Зачем собрался совет?
- Этого потребовал принц.
- Что? Кто? Принц?! Да как он смел?! Мальчишка!.. А Вы куда смотрели, Гран-Градус?
- Его высочество имеет право. К тому же у него была причина.
- Я ему покажу причину, - сказал король. - Я его запер в комнате, а он...
- Ах, ваше величество, - перебил премьер-министр. - Вспомните Ваши школьные годы. Всегда ли Вы оставались под замком, если Ваш папа Эдоардо Пятьдесят Третий, Добрейший, запирал Вас в опочивальне?